ЖИРАФ
Иногда в поезде попадается настолько неподходящий попутчик, что кажется, будто вы с ним едете в разные стороны.
Встретить хорошего попутчика - большая удача. Это, как минимум, экономия на последующих визитах к психологу.
Я часто путешествую поездом. Я стараюсь уменьшить риски и покупаю СВ. Да, недешево, но смотрите выше про экономию на психологе. Тактика не идеальная, конечно. В классическом четырехместном купе есть шанс, что вас хотя бы разнимут. А так - один на один, словно в клетке. Если встретились два хомячка, тогда ладно. А если два тигра?
Недавно я довольно подробно обсуждал эту тему со своим очередным попутчиком в купе СВ.
Первую часть пути мы с ним тактично промолчали. Он смотрел в окно, я - в зеркало на двери. Поняв, что не представляем друг для друга угрозы, мы оттаяли.
Этот попутчик оказался моим альтер эго. Он подходил к вопросам совместных путешествий не менее щепетильно, чем я.
Попутчик жаловался на разных «неадекватов», как он их сам назвал, неоднократно попадавшихся ему в поездах.
Один расчленяет курицу, не взирая на соседа, с энтузиазмом Джека Потрошителя. Другой пристает со стаканом. Третий без конца тараторит по мобильному телефону, так что к концу поездки тебе про него известно больше, чем его собственной жене. А четвертый ночью стоит над тобой, спящим, и смотрит.
Последний пример из его рассказа меня особенно заинтересовал. Я попросил попутчика поделиться подробностями.
«Понимаете, - рассказал тот, - однажды я ехал в купе СВ с мужчиной, как сейчас с вами. С виду нормальный вроде мужик, тараканы по голове не бегают. Легли мы спать. Посреди ночи я открываю глаза - а он стоит надо мной и смотрит. Прямо в лицо заглядывает. Представляете? Как жираф».
Я, конечно, представил. И мне сразу стало не по себе. Я даже поежился и поддержал попутчика в его благородном гневе. Сколько же на свете фриков, надо же.
Мы еще побеседовали с попутчиком о том о сем, без расчлененной курицы и стакана, и, довольные друг другом, легли спать.
Посреди ночи я внезапно проснулся. Я открыл глаза.
Купе дрожало. Занавески и стены ходили ходуном. Стаканы выпрыгивали из металлических подстаканников.
Мой попутчик храпел так, что кровь стыла в жилах. Казалось, своим храпом он втягивал в себя пространство и время, как черная дыра.
Внезапно попутчик взял самую высокую за ночь ноту, странно захрипел, и у него внутри как будто что-то разорвалось. И все. Наступила полная тишина.
Я полежал несколько секунд, пока не начал потеть от страха.
На свете есть столько разных увлекательных историй про расстройство дыхания и смерть во сне. Я, как заслуженный ипохондрик всея Руси, все про это знал из надежных источников, от анонимов в интернетах.
Я встал и осторожно, на цыпочках, подошел к соседу. В темноте я не нашел на столике своих очков. Я наклонился к попутчику, чтобы посмотреть ему в лицо.
И когда я, наконец, разглядел, что глаза попутчика благополучно закрыты, он их благополучно открыл.
«Ой!» - сказал он другое нехорошее слово матом.
Я нырнул обратно под свое одеяло и притаился.
Попутчик поворочался немного, и через какое-то время сбоку снова раздался спасительный храп.
Я лежал и думал о том, что не таким уж и фриком он был, тот мужик из давешней истории моего попутчика. Тоже, скорее всего, хотел спасти человеческую жизнь.
А еще в моей голове сама собой возникла и монотонно повторялась, убаюкивая меня под истошный храп соседа, бессмертная строчка Гумилева:
«Послушай: далёко, далёко, на озере Чад изысканный бродит жираф».
© Олег Батлук
